«Пан» 1910 — е
Холст, масло 77.3 х 62.7
Имя Федора Константинова до Октябрьского переворота упоминается в связи с деятельностью Русской Академии в Париже (1911 – 1914) и среди экспонентов выставок «Московского салона» 1911 года и «Мира искусства» (Москва, 1916). Именно на последней была выставлена картина «Пан».Для иконографии искусства конца XIX – начала XX века Пан («понравившийся всем», др. варианты: «делающий плодородным», «всемогущий бог») персонаж довольно популярный. Это существо с причудливой внешностью козла и человека – плод соития Гермеса и нимфы Дриопы. Владения Пана – идиллическая Аркадия, он ее покровитель и кумир.
Пан выступает как дух – охранитель коз и вообще божество стад, полей и лесов. Предметом его неизбывной физической страсти являются нимфы. Преследование одной из них – Сиринги – завершилось неожиданным изобретением свирели. Форму инструмента «подсказал» ветер, прошумев стеблями тростника, в который превратилась нимфа. Звуки оказались столь сладостными, что Пан срезал певучие стебли и скрепил их в ряд, назвав созданную флейту сирингой – свирелью. Пан – совершенный исполнитель на этом инструменте, а также ценитель и судья пастушеских агонов в игре на нем.В большинстве иконографических презентаций начала XX века Пан наделяется подчеркнуто дионисийским, стихийно-эротическим началом.Ф. Константинов представляет его иначе, скорее, в соответствии с античной философией, которая видела в Пане «божество все объединяющее». На картине Пан – олицетворение гармонии, а для человека XX столетия и специально гармонии античного мира.
Со свойственной модернизму компромиссностью одна из вершин человеческой культуры – греческий миф – облекается в одежды примитивной поэтики первобытной живописи. Формально картина исполнена на грани фигуративности, цвет очень условен. Простые и сложные по виду линии образуют архетипические формы креста, прямоугольника, угла, овала, круга. Из них складывается изображение козлоногого божества, ласкающего козочку, дерева, цветка, гор Аркадии, наконец, моря или неба, что, очевидно, одно и то же. Нагруженность правой части снимается за счет создания для нее ритмической и тональной оппозиции в левой стороне. И «яркий алый» цветок, «один из видов мака», который кому-то может напомнить гаршинский образ всемирного зла, здесь присутствует в ином мифопоэтическом контексте. Как атрибут греческого бога Гипноса он ассоциируется со сном. Так все погружается в покой и умиротворение лилового предзакатного часа.
Вечерний Пан исполнен мира,Не позовет, не прошумит,Задумчив, на лесной поляне,Следит, как вечер из потираЛьет по-небу живую кровь,Как берега белеют вновьВ молочно-голубом тумане,И ждет, когда луч АлтаираВ померкшей сини заблестит.Вечерний Пан вникает в звуки, Встающие во мгле кругом…<…>Один в безлюдии святом…(В. Брюсов Вечерний Пан 1914)