Встреча животворящего креста Господня, «отпущенного» из Москвы в Курск. К духовной истории Московского царства XVII века

И.А. Припачкин, 1999

«…именно система представлений
того социума, который выступает в качестве общественного адресата,
определяет непосредственный механизм
развертывания событий,
т.е. исторического события как такового.»
Б.А. Успенский

В описи Благовещенской церкви города Курска 1913 года упоминается крест «с выцветшей позолотой с выпуклыми изображениями на верхней стороне: Марии Магдалины и Божией Матери, Иоанна Богослова и одной из мироносиц». На нижней стороне креста была надпись, свидетельствующая «о хранившихся в нем когда-то мощах, каковых еще по описи 1859 года, уже не значилось». Еще одна надпись сообщала: «Повелением Благоверного Великого Государя, Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея России сделан сей крест в Курске в соборную церковь лета 7157 декабря в 24 день».

Первоначально крест находился в Воскресенском соборе, стоявшем на центральной площади. Позже, после упразднения собора в 1788 году, он поочередно пребывал в старом Благовещенском и Воскресенско-Ильинском храмах. В 1809 году его передали в новую Благовещенскую церковь, опись которой упоминалась выше 1.

В настоящее время местопребывание креста неизвестно. Между тем, он, несомненно, должен считаться особой святыней Курска, с которой связан один примечательный эпизод, проливающий свет на духовную историю города и Руси XVII века.

Открытие феномена отечественной средневековой культуры, названного «богословием русской земли», позволяет по-новому посмотреть на многие факты, считавшиеся несущественными 2.

В пограничных землях Московской Руси, со временем вошедших в состав Курской губернии, имелось по крайней мере три напрестольных креста–мощевика, пожалованных Алексеем Михайловичем в середине XVII века – в городах Хотмыжске, Новом Осколе и Курске.

В Хотмыжск крест был прислан в 1649 году, в память победы над «иноплеменными» — восьмиконечный, напрестольный, серебро-вызолоченный 3. Новооскольский крест сгорел во время большого пожара, в связи с чем царями Иоанном и Петром Алексеевичами и царевною Софиею Алексеевною в 1687 году городу был пожалован новый «с мощами 16 угодников Божиих» 4.

Сведения о присылке креста в Курск наиболее доступны.

В «Полном собрании законов Российской империи» приведена царская грамота курскому воеводе Лодыженскому «О встрече и принятии отпущенного из Москвы в Курск, по причине произошедших там болезней, животворящего креста Господня с мощами» 5. Грамота датирована 20 февраля (ст. ст.) 7157 / 1649 года.

Крест, вероятно, был изготовлен мастерами Московской Оружейной палаты, как следует из прочеканенной на нем надписи, «лета 7157 (1649) декабря в 24 день». Следовательно, за несколько месяцев до переноса в Курск. Напомним, что год тогда начинался не в январе, а в сентябре, и декабрь, таким образом, предшествовал февралю.

В основе деревянный, крест был обложен золоченым серебром. Лицевую сторону занимало рельефное изображение Распятия с предстоящими Марией Магдалиной, Богородицей, Иоанном Богословом и одной из мироносиц. Оборотную сторону покрывали имена святых, чьи мощи содержались в кресте. Грамота обще отзывается: «… многоцелебные мощи Святого и великого Пророка и Предтечи, Крестителя Господня, Иоанна, и иных многих Святых Апостол и великих Святителей и мученик, и преподобных и богоносных Отец, и мучениц, и преподобных жен» 6.

Причиной «отпустить» животворящий крест послужило дошедшее до Государя известие о том, «что в Курску тутошние и приезжие всяких чинов, многие люди нападными болезнями и страховании (страхом) болезнуют, а иные от тех нападных болезней и от страхования помирают» 7.

Происходящие бедствия, в соответствии с представлениями того времени, диагностировались как болезни духовного порядка – «бесовские козни» – требовавшие адекватных духовных мер. Поэтому в качестве ответного средства был избран животворящий крест с частицами мощей. Выбор подобного средства был вполне в духе православных обычаев и представлял собой известную параллель тому, что имело место задолго до XVII века в Константинополе. Речь идет о тех священнодействиях с животворящим древом креста Господня, результатом которых стало установление праздника Происхождения честных древ креста. Как и в разбираемом случае, причиной их введения явились разного рода болезни, обычно поражавшие жителей Константинополя в августе месяце. Почему ежегодно в последний день июля часть животворящего древа креста выносилась из церкви императорского дворца, где пребывала, в храм св. Софии. В храме совершалось водосвятие, после чего в течение двух недель крест торжественно шествовал по городу. В это время перед ним служились литии «для освящения мест и для отвращения болезней».

Несмотря на то, что крест в документе назван «животворящим», святыня не являлась аутентичной. Это был образ-икона голгофского креста, естественно воспринявший наименование своего архетипа. Кроме наименования образ-крест имел и благодатные животворящие действия подлинного креста, обнаружившего себя исцелением больной женщины и воскрешением умершего. Благодатную силу также имели мощи святых, вложенные в крест 8.

Таким образом, сам, будучи священным символом, крест наделялся сотериологическими действиями сакрализации, то есть способностью преображать духовно, избавлять от бесовского наития. Окружающее пространство, если оно имело по отношению к человеку свойства враждебности и опасности, внесением в него животворящего креста, меняло эти свойства на противоположные.

В «Грамоте» вера в апотропейную силу креста отражена в указании святить присланным крестом воду, «и тою святою водою… город, и по городу наряд (пушки и т.п. – И.П.) и всякие крепости, и всяких чинов людей и лошадей, и всякую животину кропить не по один день; да и впредь бы еси… в воскресные дни, и в праздники, в соборной церкви, молебны пети и воду святить в соборе со всяким благоговейным тщанием и с большим воздержанием, для просвещения и очищения православным хрестьяном и на отгнание всяких различных страхований, и скорбей и на исцеление больным…» 9.

Светилен праздника Воздвижения называет крест «хранителем всей вселенней». В русской ситуации XVII века вселенная должна пониматься в границах Московской Руси, единственно свободного (если на считать маленькой Грузии) православного царства. За его пределами лежал мир, населенный противниками истинной веры, иноверными, как бы и не людьми вовсе. Характерны в этом отношении изображения бесов в платьях немецкого покроя на некоторых русских иконах XVII века; или такие меры, как запрет 1652 года иностранцам переоблачаться в русские одежды. Дарение креста православным самодержцем, единственно подлинным Божиим помазанником, представляло собой важный духовно-политический акт, имевший целью официально утвердить вхождение области, в данном случае Курска, в православную ойкумену и ее преимущественное право на покровительство Небесного Царя и царя земного.

Выражая церковное единство православных христиан во Христе, крест также объединял их в лице земного наместника Христа – благоверного русского царя. Молебны, о которых делал распоряжение в «Грамоте» Государь Алексей Михайлович, надлежало петь не одному Христу, апостолам и пророкам. В «Грамоте» также названы ангелы царского дома и святые покровители Москвы. Помимо славословия им следовало молиться о здравии царя и крепком стоянии Руси «… пети молебны, — сказано, — животворящему кресту Господню и Пречистой Богоматери, и небесным силам, и Святому великому Пророку и Предтече, крестителю Господню, Иоанну, и Святым Апостолам и великому чудотворцу Николаю, и великим Московским Чудотворцам Петру, и Алексию и Ионе, и нашего Царского Величества Ангелу, Алексию, человеку Божию, и сына нашего благоверного царевича, Князя Дмитрия Алексеевича Ангелу, Святому славному великомученику Димитрию Селунскому, и всем Святым с звоном.., и у Господа Бога милости просити о нашем Государском здоровье, и о нашей Царице и Великой Княгине Марье Ильиничне, и о нашем сыне, о благоверном, Царевиче, Князе Дмитрии Алексеевиче, и о всех православных хрестьянех, о мире и о тишине, и о одолении на врагов, и о избавлении от всяких находящих зол, и от болезней и вражьих действ…» 10. Как видно Государь, его дом и вся Русь были заинтересованы в молитвенном поклонении «курчан» кресту, их духовном служении «православным хрестьяном» и земле русской.

Сакральная и политическая семантика креста наделяло его исключительным положением в предметно-знаковом мире русской культуры XVII века, регламентировало определенные правила почитания. «Грамота» предписывала чин встречи креста и дальнейших священнодействий с ним. Сретение должно было произойти за пределами Курска при соборном участии горожан всех возрастов и званий: «И как Курчанин Гаврила Малышев с животворящим крестом Господним будет близко города: и ты б (воевода) тотчас сказал Архимандритом, и Игуменом, и соборныя церкви Протопопу, и тое же соборныя и ружных и приходских церквей попом, и диаконом и Головам стрелецким и казачьим, и сотником, и детем Боярским и всяких чинов служилым и жилецким людем, что по нашему указу велено им с тобою животворящему кресту Господню учинити встречу со кресты и с образы, и они б Архимандриты, и Игумены, и Протопоп, и поп, и дьякон, для встречи креста Господня со кресты и чудотворными иконы, и со всякою святынею шли на встречу кресту Господню; а Головам и Сотником, и детем Боярским, и всяким служилым и жилецким людем сказал бы еси, чтоб они с женами и детьми, потому ж, шли на встречу кресту Господню и учинили бы еси кресту Господню встречу за городом и за посадом, в котором месте пригоже; и велел тот животворящий крест Господень у Гаврила Малышева принять Архимандриту, или Игумену и Протопопу, и до соборныя церкви велел освященному собору животворящий крест Господень нести с молебным пением…» 11.

В православном понимании всякое событие ставится в общий духовно-логический ряд и рассматривается не само по себе, а через некое высшее проявление. Именно в таинственной соотнесенности с ним оно получает истинный смысл и значение. Так картина встречи креста в Курске, если реконструировать ее по тексту «Грамоты», заставляет вспомнить два эпизода из священной истории – Вход Господень в Иерусалим и Воздвижение животворящего Креста Господня. Встреча может и должна быть с ними сопоставлена в духовном плане, как их отражение, символическое повторение. Согласно с этим Курск может быть уподоблен святому Иерусалиму, который в свою очередь является прообразом Иерусалима Небесного, его же пришествие ожидает Церковь. Напомним, что Воздвижение Креста происходило в Иерусалиме. Определенно можно утверждать, что Курск притягивал на себя его образ в символико-обрядовом плане. По аналогии, вносимый в город крест, символизировал вход Спасителя в Курск, и это наделяло город специфическим престижем, возвышало его в сознании жителей до уровня священного города. Как Иерусалим его посетил Христос, и, как в иерусалимском храме Воскресения Христова, в соборном Воскресенском храме Курска был положен животворящий крест Господень. Событие встречи происходило в двух, коррелирующих между собой, планах – временном и вечном. Допустимо сказать, что происходило два события – реальное и священное; при этом истинный смысл первого раскрывался через второе; реальное оценивалось по тому, насколько оно было адекватно священному.

«В соборной церкве» крест следовало «держать против местного образа на особном налое с большим украшением» 12. С возвышения аналоя святыня открывалась богомольцам как напоминание о спасительной смерти Христа. Вместе с тем она могла также сравниваться с Самим Христом, восседающим на престоле Небесного Царя. Роль престола выполнял аналой.

«Грамота» Алексея Михайловича предусматривала и, вероятно, не напрасно, возможность временного «дни по два и по три» переноса креста в соседние города: «А будет из которых Украйных городов учнут того животворящего креста просити соборяне и воеводы с мирскими людьми на просвещение и исцеление больным: и ты б (т.е. воевода. – И.П.) тот животворящий крест Господень отпускал…» 13. Перенос и встреча креста, как следует из дальнейших слов, повторяли обряд его встречи в Курске. Символически они, очевидно, разворачивались в той же духовно-исторической перспективе.

Этим содержание «Грамоты» исчерпывается и, не смотря на краткость документа, оно не представляется заурядным. Помимо возможности восстановить фрагмент прошлого, оно позволяет ясно различить в нем определенный высокий замысел, над осуществлением которого трудились московские цари. Нельзя не видеть особой духовной логики в царствовании Алексея Михайловича в середине ΧVΙΙ века. Эта логика подразумевала сакрализацию южнорусских земель. И как важный духовно-созидательный акт царской икономии, сакрализация была направлена на поднятие духовного и государственного значения пограничных городов Московии, оцерковление жизни и устроение священного царства – Святой Руси.

Примечания:

1. Воскресенско-Ильинский храм сейчас находится за Домом книги, Благовещенская церковь встроена в здание музыкального колледжа имени Г.В. Свиридова (ул. Ленина), старая Благовещенская церковь располагалась на центральной площади Курска.
2. См., напр.: Лебедев Л. Богословие земли Русской // Он же. Москва Патриаршая. М., 1996. С. 285 – 332; Кудрявцев М.П. Москва – третий Рим. М., 1994; Иерусалим в русской культуре. М., 1994; Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней руси. М., 2006; Новые Иерусалимы. Иеротопия и Иконография сакрального пространства. М., 2009.
3. Златоверховников Н.И. Памятники старины и нового времени и другие достопримечательности Курской губернии. Курск, 1902. С. 49. Другая дата присылки креста – 1646 г. – см.: Курские епархиальные ведомости. 1897. Часть неофициальная. С. 355. Там же указано, что крест хранился в соборной церкви.
4. Златоверховников Н.И. Указ. изд. С. 59.; Курские епархиальные ведомости. 1897. Часть неофициальная. С. 355. Предположение о существовании аналогичного креста в г. Карпове должно быть развеяно. «В … «Столбцах Белгородского стола», — пишет М.П. Цапенко,- сохранилось ходатайство жителей города Карпова от XVII века, в котором говорится: «Вели, Государь, прислать в Карпов для своего царского богомоления и для наших скорбей и болезней животворящий крест Господень с мощами святыми» (Цапенко М.П. По западным землям Курским и Белгородским. М., 1976. С. 112). Однако, Алексей Михайлович отказал карповчанам в просьбе, распорядившись крест брать в Хотмыжске.
5. Грамота в Курск Стольнику и Воеводе Лодыженскому. – О встрече и принятии отпущенного из Москвы в Курск, по причине произошедших там болезней, животворящего креста Господня с мощами // Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. С 1649 по 12 декабря 1825 года. Т. 1. СПб., 1830. С. 161 – 163.
6. Грамота… Указ. изд. С.162.
7. Страхование, как специфическое действие бесов, зафиксировано в агиографической литературе и других источниках. Хрестоматийный пример – сообщение «Повести временных лет», приведенное под 6600 годом: Предивно бысть чюдо Полотьске в мечте; бываше в ночи тутън (конский топот. – И.П.), станяше по улици, яко человеци рищуще беси. Аще кто вылезяше из хоромины, хотя видети, абье уязвенъ будяше невидимо от бесов язвою, и с тою умираху, и не смяху излазити ис хором. Посемь же начаша в дне являтися на конихъ, и не бе ихъ видети самех, но конь их видети копыта; и тако уязвляху люди полоцкыя и его область. Темъ и человеци глаголаху, яко навье бьют полочаны (Повести Древней Руси. XI – XII века. Л., 1983. С. 97).
8. Прп. Иоанн Дамаскин пишет: «… святые и при жизни исполнены были Святого Духа; когда же скончались, благодать Святого Духа всегда соприсутствует и с душами, и с телами их в гробницах, и с фигурами, и со святыми иконами их, не по существу, но по благодати и действию» (Святого Иоанна Дамаскина первое защитительное слово против отвергающих св. иконы // Полное собрание творений св. Иоанна Дамаскина. Т. I. Спб., 1913. С. 347 – 372. С. 356).
9. Грамота… Указ. изд. С. 162.
10. Там же.
11. Там же.
12. Там же.
13. Там же.

Приложение:

Грамота в Курск Стольнику и Воеводе Лодыженскому. – О встрече и принятии отпущенного из Москвы в Курск, по причине произшедших там болезней, животворящего креста Господня с мощами.

Ведомо нам учинилось, что в Курску тутошние и приезжие всяких чинов, многие люди нападными болезнями и страховании болезнуют, а иные от тех нападных болезней и от страхования помирают: и Мы великий Государь, желая от Бога милости православным хрестьяном, велели отпустить с Москвы в Курск животворящий крест Господень, в серебре золочен, а в том кресте многоцелебныя мощи Святаго и великого Пророка и Предтечи, Крестителя Господня, Иоанна, и иных многих Святых Апостол и великих Святителей и мученик, и преподобных и богоносных Отец, и мучениц, и преподобных жен. И по нашему указу тот животворящий крест Господень отпущен с Москвы с Курчанином с Гаврилом Малышевым. А по нашему указу в Курску тому животворящему кресту Господню быти в соборной церкве. И как Курчанин Гаврила Малышев с животворящим крестом Господним будет близко города: и ты б тотчас сказал Архимандритом, и Игуменом, и соборныя церкви Протопопу, и тое же соборныя и ружных и приходских церквей попом, и диаконом, и Головам стрелецким и козачьим, и сотникам, и детем Боярским и всяких чинов служилым и жилецким людем, что по нашему указу велено им с тобою животворящему кресту Господню учинити встречу со кресты и с образы, и они б Архимандриты, и Игумены, и Протопоп, и поп, и дьякон, для встречи креста Господня со кресты и чудотворными иконы, и со всякою святынею шли на встречу кресту Господню; а Головам и Сотником и детем Боярским, и всяким служилым и жилецким людем сказал бы еси, чтоб они с женами и с детьми, потому ж, шли на встречу кресту Господню и учинил бы еси кресту Господню встречу за городом и за посадом, в котором месте пригоже; и велел тот животворящий крест Господень у Гаврила Малышева принять Архимандриту, или Игумену и Протопопу, и до соборныя церкви велел освященному собору животворящий крест Господень нести с молебным пением, а в соборной церкве велел бы еси собору всему пети молебны животворящему кресту Господню и Пречистой Богоматере. и небесным силам, и Святому великому Пророку и Предтече, Крестителю Господню, Иоанну, и Святым Апостолом, и великому Чудотворцу Николаю, и великим Московским Чудотворцом Петру, и Алексию и Ионе, и нашего Царскаго Величества Ангелу Алексию, человеку Божию, и сына нашего благоверного Царевича, Князя Дмитрия Алексеевича Ангелу, Святому славному великомученику Димитрию Селунскому, и всем святым с звоном; и велел воду святить, и у господа Бога милости просити о нашем Государском здоровье, и о нашей Царице и Великой Княгине Марье Ильичне, и о нашем сыне, о благоверном Царевиче, Князе Дмитрие Алексеевиче, и всех православных хрестьянех, о мире и о тишине, и о одолении на врагов, и о избавлении от всяких находящих зол, и от болезней и вражьих действ; и тою святою водою велел город, и по городу наряд, и всякие крепости, и всяких чинов людей и лошадей, и всякую животину кропить не по один день; да и впредь бы еси велел в воскресные дни, и в праздники, в соборной церкви, молебны пети и воду святить в соборе со всяким благоговейным тщанием и с большим воздержанием, для просвещения и очищения православным хрестьяном, и на отгнание всяких различных страхований, и скорбей и на исцеление больным; а в соборной церкве животворящий крест Господень велел держать против местного образа на особном налое с большим украшением. А будет из которых из Украйных городов учнут того животворящего креста просити соборяне и Воеводы с мирскими людьми на просвещение и на исцеление больным: и ты б тот животворящий крест Господень из Курска отпускал, потому ж, с великою с подобающею честию, и с тем крестом отпускал бы еси в городы попов, и дьяконов, и служилых людей добрых, искусных и тщательных, по скольку человек пригоже. А в которые города крест Господень учнешь отпускать: и ты б в те городы писал, чтоб Воеводы и приказные люди животворящему кресту Господню, в ближних местех за посадом, где пригоже учинили встречу, а с животворящим крестом Господним отпускал Курских попов, и дьяконов, и мирских людей добрых и искусных, и велел им с животворящим крестом быть в городех дни по два и по три. А как с тем животворящим крестом Господним из которого попы поедут в Курск, и Воеводы б из городов животворящий крест Господень провожали со кресты, и со святыми иконами, и с моленным пением за посад, и за тем крестом Господним с попами посылали до Курска провожатых, людей добрых, и тщательных, и искусных, по скольку человек пригоже, и из Курска животворящий крест Господень встречал за посадом, с великою честию, со кресты и со святыми иконы, и с молебным пением и со всяким благоговением, и животворящему кресту Господню велел соборныя церкви Протопопу, и попу и дьяконом держать береженье большое, чтоб животворящий крест Господень был со всем в деле.