Павел Никонов. Род. 1930

Судя по журналу «Искусство», в 1968 году все прогрессивные художники одной отдельно взятой страны отмечали 150-летие со дня рождения Карла Маркса, 50-летие ВЛКСМ и готовились к III съезду Союза художников СССР. Из заголовков статей – «Коммунизм это молодость мира, и его возводить молодым», «Быть достойным нашей великой эпохи», «Образы мужественности и простоты». На столь динамичном и патетическом фоне, создаваемом периодикой, «Пиво» Павла Никонова выглядит изменнически. В идеологически невыдержанной «бакалейности» сюжета, в примитивистски огрубленной живописной стилистике, не считающейся с оптической объективностью, есть что-то, что искажает правдивый образ советского человека. Разумеется, советский человек пьет пиво, но не на краю же земли. И пальцев у этого человека на руках пять, а не четыре, и лик у него с гармоничными, правильными чертами, свеж и благовиден. А легкая промышленность СССР одевает человека, звучащего гордо, в модную и удобную одежду. И краски настоящему художнику даются не для того, чтобы он рисовал ими хуже ребенка.

П. Никонов действительно искажает. Или преображает. Пиво у него становится тем чудодейственным эликсиром, который погружает человека «во внутренняя своя», одухотворяет и уводит в путешествие по бескрайним просторам души. Несмотря на всю обобщенность это очень заметно по лицам. У стоящего слева оно обращено к нам, но глаза нас уже не видят. Этот «посвященный» начинает переход в «иное». Двое других уже в «ином», и средний – парит. П. Никонов слегка запрокидывает ему голову, открывая лицо «горе», и разворачивает фигуру вперед, так что стопы и голени ног образуют незначительный излом. Сияние, окружающее фигуру, лишает ее тяжести, и она повисает на «воздусех». Сияние излучают и другие персонажи, причем свет повторяет контуры тела.

Вкупе с шероховатостью мазка, специфической тональностью колорита, условным изображением земли, напоминающим иконный «позем», и чистым «беспредметным» фоном это рождает ощущение древнерусской фрески. Возможно, сопоставление не вполне уместно, но оно еще более актуализируется, если мы обратим внимание на отношение величины головы к размерам фигуры. Оно почти в точности соответствует отношению, применявшемуся Дионисием. Рассчитанной пропорцией – 1:10 – иконописец XVI века усиливал впечатление одухотворенности святых, их невесомой телесности.

Таким образом, не будет некорректным завершить анализ никоновского «Пива» сакраментальным: «трансцендентально». Помнится, так неоднократно говаривал эрудированный компаньон Венечки. А с Венечкой беседовали ангелы, и он ехал в Петушки.